01:48 Они танцевали: - на Балу Столе... | |
Они танцевали: - на Балу Столетия, на Балу Тысячелетия, на Балу Балов, - в своей и во всеобщей реальности, - и он желал сокрушить ее, разорвать на части… Мур не видел павильона, через который они двигались в танце, не смотрел на скользящие вокруг сотни безликих теней. Он не обращал внимания на цветные светящиеся шары, плывущие на высоте в качестве почетного эскорта. Он замечал присутствие этих вещей, - но не было нужды и заботы вдыхать дикий аромат вечнозеленого рождественского символа, что медленно вращался в центре на разукрашенном пьедестале, роняя пожаробезопасные иголки и блестки традиций шесть дней спустя после ритуала. Все эти вещи были просчитаны и отставлены, вобраны внутрь и разложены по полочкам… Оставалось несколько минут до наступления Двухтысячного. Леота (урожденная Лилитnote 1) трепетала в изгибе его руки, как послушная стрела, пока он размышлял - переломить ее или послать в полет (он только не знал куда), чтобы сломить ее волю, чтобы изгнать самадхи (или близорукость, или что там еще) из ее серо-зеленых глаз. Время от времени, раз за разом, она наклонялась к нему и что-то шептала по-французски - на языке, которого он еще не знал. Он танцевал неумело, но она безупречно угадывала его движения, и он почти ощущал, как она читает мысли в его голове. Было хуже всего, когда она склонялась к его уху и ее дыхание касалось шеи, обволакивало и прокрадывалось под пиджак, как невидимая инфекция. Тогда он бормотал - «C'est vrai"note 2, или «Дьявол!», или то и другое сразу, его руки стремились смять ее невинную белизну (оттененную чернотой кружев), и она снова превращалась в стрелу. Но она с ним танцевала - а это, бесспорно, был шаг вперед в сравнении с его прошлым годом /ее вчерашним днем. До Двухтысячного оставались секунды. Наконец… Музыка рассыпалась на отдельные звуки - и снова взлетела фонтаном, когда шары засияли светом дня. Минувших дней любовь, - напомнили ему, - не стоит с ней шутить. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |